KaviCom.ru интернет-портал Старого Оскола

    По окончанию школы, нас троих щеглов Юру Кышко, Володю Бычкова и меня определили на работу в цех коммунистического труда  (были такие), в бригаду мастера Егорова. Состав бригады был разношерстный, но особо выделялся Юра Агафонов, крепкий мужик и, как мы не раз убеждались, обладающий неимоверной силой, еще мы узнали, что его призвали в конце войны на флот и отслужил он 7 лет и что жил один, поскольку жена ушла, не выдержав его характера. Но не этим он был знаменит, а тем, что был неимоверный матерщинник, причем его мат был не вульгарный и грязный, а если так можно выразиться – литературный, иной раз он выстраивал такие словосочетания, что у нас челюсти отвисала. Второе, чем он славился, это полное непризнание любых авторитетов, рассказывали, что в период братания с рабочим классом он послал первого секретаря горкома так далеко, что последний не рискнул, не воспользоваться столь конкретным предложением. Так вот, жил себе Юра, жил и умер, просто и обыденно, вышел после обеда из столовой и прилег в тени на траву и, не встал. Поскольку был он один, цех похороны взял на себя, выкопали могилу, сделали гроб, сварили памятник и оградку и  наконец, начальник цеха выписал премию 5-м рабочим – это, стало быть, на поминки.

    Похороны попали на пятницу и поскольку был очень жаркий день, погребение прошло очень быстро и все дружно отправились в столовую на поминальный обед. Быстро смели положенную лапшу и гуляш с картофельным пюре, запили похоронным компотом, а в промежутках оросили еду водкой, из расчета бутылка на троих и потянулись домой.  Выйдя из столовой,  наша троица присоединилась покурить  к мастеру Алексею и еще двум рабочим.
-Да, хороший был Юрка мужик – прервав молчание, сказал мастер, и взгляд его при этом смотрел, не мигая на гастроном Достык через дорогу.  

    Нет, что не говорите, а умели раньше давать названия разным торговым и прочим заведениям, ну что еще может объединить трех мужиков, конечно Достык, что в переводе с казахского дружба, или пельменная была Карлыгаш, - жаворонок, да в день аванса и получки там такой щебет стоял, мама не горюй. Еще казахские названия несли некоторую информативность, например столовая – асхана, аптека – дарихана, т. е. предупреждала, что в этом заведение может наступить тебе хана, а милициясы наоборот успокаивало, мол не ссы, прорвемся.

    Дружно решив, что память о покойнике нужно несколько укрепить мы оказались в гастрономе, где быстро затарились выпивкой и закуской.  Вопрос, где продолжить тризну особенно не стоял, рядом была река, а на ней островок, уговорили спасателя на пляже туманным обещанием, что не обделим, переправить нас туда. Поминки были в полном разгаре, когда с подошедшего катера, растягивая меха баяна, сошли четверо ребят из нашей бригады, в их числе Володя Ефанов, известный в городе баянист. Как они узнали, что мы здесь осталось тайной, но ясно было одно, что на выходные они смыкнулись от жен. Развели костер, откуда-то появилось ведро, продукты, что-то стали готовить, при этом регулярно вспоминали Юру. А потом по водной глади реки понеслась песня, пели на три голоса, так утверждал Володя, репертуар был разнообразный, патриотические -  «Катюша», с лихим припевом –«И летели на х..й самураи…», народные – «На Муромской дороге..», и еще более народные –«Гоп со смыком» и «С одесского кичмана бежали два уркана», ну а морская тематика, в память о Юре. чередовалась через раз. Дошло до того, что после очередного исполнения «Товарищ я вахту не в силах стоять….», Гриша Хрипун зарыдал.
-Гриша ты, что сопли распустил?
-Представил, что это Юрик уголек в топку бросал, бросал, надорвался и умер.

В перерыве между пением, мой друг Володя томно потянулся и выдал

– Бабу бы
Мы с Юрой в знак согласия махнули головой, поскольку выговаривать такое длинное слово как  «Да» было уже сложно. Наш сексуальный порыв был тут же остановлен мастером
-Вы что салажня забыли, что я за вас отвечаю не только в рабочее время, но и вне его. Если кому невтерпеж, сходите в кусты, и пообщайтесь с Дунькой Кулаковой.

    Так с постоянным упоминанием усопшего прошла ночь, наутро помня, что на второй день положено идти на кладбище и помянуть покойника, решили на кладбище не идти, но  непременно помянуть. Ближе к полдню, откуда не возьмись, появились две жены наших ребят и капитан милиции Хазимуратов – гроза  городской шпаны, оказывается, что мы уже сутки как в розыске, короче повязали нас. Переправляли как в сказке, о волке, козе и капусте, в катере постоянно были или жена или капитан. В горотделе закрыли в обезьянник, что характерно, Володин баян был тоже арестован и поставлен одиночестве на стул в обезьяннике напротив. Не церемонясь, Хазимуратов перенаправил нас в вытрезвитель, где, потирая руки, встретил  старшина,  когда еще такой улов бывает, 11 человек и баян. На вопрос
– Где вы так нализались 
и, услышав, что поминаем Юру Агафонова, он обмер
– Как Юру, да я же с ним 5 лет на корабле лямку тянул.
Успокоившись, он сказал
–Помянуть бы надо и, ……сгонял в магазин.

    Вытрезвитель оказался не худшим местом для такого мероприятия, белизна стен, заправленные кровати не располагали к спешке. Посидели мы хорошо, дошло дело и до баяна, уж больно хорошо старшина выводил  «Сижу на нарах, как король на именинах…»
В часов 10 вечера старшина на воронке развез всех по домам, ну а как же иначе, ведь завтра на работу, и не абы куда, а в коллектив коммунистического труда, где моральный облик строителя коммунизма был превыше всего.

Все изложенное здесь, правда, и только правда, и ничего кроме правды.

Sartyk, специально для Кавикома