KaviCom.ru интернет-портал Старого Оскола

43-летний осетин Хатагов, рожденный в 1919 году, пишет 72-х летней русской женщине и ее дочери Шуре: «Мне никогда не забудется, как вы с Шурой ухаживали за мною, когда лежал у Вас и в Старом Осколе… Теперь напишите, как живет или куда делся этот сволочь Павел Забан?…»

Чтобы понять, о чем идет речь, мы изучили целую пачку писем с 1943 по 1962 год, а также беседовали с Матреной Ивановной и с многими живыми свидетелями событий.

Оказывается. Произошло вот что:

Второго июля 1942 года небольшой отряд 40-й армии попадает в фашистскую засаду в лесном урочище «Сорокинские конечники». Среди десятков других раненых красноармейцев падает в лесной балке двадцатитрехлетний Таймураз. Мина раздробила ему кости ног.

Не убирать раненых! – отдают фашисты жесткий приказ. – Пусть подыхают в лесу на корм зверям и птицам. За нарушение приказа – расстрел!

На рассвете Таймураз приходит в себя. Слышатся стоны раненых, свисты растревоженных птиц, шелест листвы дубов, кленов, орешника, лип, диких яблонь и груш. Прохладный аромат разнотравья веселит и печалит сердце. Где-то, кажется, звенит ручей.

– Пить! – просит Таймурат, приподнимается на локоток, но мгновенно падает, обожженный острой болью. В черных его глазах всплеск муки и наплывают слезы. – Пить!

То пробуждаясь, то снова падая в забытье, Таймурат видит вдруг, что посвистывающий неподалеку от него желторотый суслик почему-то испуганно ныряет в нору. «Не фашисты ли идут добивать раненых? – мечется мысль. Слышится шорох, быстрое дыхание, шепот. – Не галлюцинация ли это?»

Заслоняя красные лучи только что взмывшего солнца, тенью надвигается к лицу Таймураза чьи-то руки с булькающей во фляге водой. Потом он различает конопатые ребячьи головы, три пары звездочками сверкающих глаз, слышит ласковые слова:

– Дяденька, пей, не бойся, мы пионеры, нас прислали тетя Шура и бабушка Мотя. Мы будем тайно кормить и поить раненых. А то фашисты не велят…

«Кто эти Мотя и Шура? – думает Таймураз, провожая ребятишек глазами и радуясь, что они так смело заботятся о советских воинах, презирая фашистскую угрозу о расстреле. – Наверное, мы выживем…»

Так прошло восемь суток. Умершие разлагаясь, отравляли воздух. Вот почему немецкий комендант приказал населению очистить лес.

Похоронив умерших, сорокинцы перенесли более семидесяти раненых в клуб, чтобы выходить их. Но фашисты тотчас поставили у дверей часовых и запретили населению кормить, поить и лечить раненых.

Тогда Матрена Ивановна подала мысль организовать похищение раненых из клуба, чтобы лечить их на дому, выдавая за родственников.

Дошла очередь и до Таймураза.

Наступает темная пасмурная ночь под 14 июля 1942 года. Матрена Ивановна подготовила укрытие на чердаке. Ее дочь Степовая (муж ее – советский офицер-фронтовик) и дочь немецкого переводчика, комсомолка Зина Сорокина, отправляются к «госпиталю» в форме немецких врачей, заранее узнав пароль и пропуск.

Часовой пропускает их внутрь «осмотреть раненых». А в это время Матрена Ивановна с другими женщинами пробираются через парк к черному ходу. Шура с Зиной открывают дверь и выносят Таймураза через черный ход в парк, оттуда всего полтораста шагов до подготовленного укрытия.

Пройдет немного времен и Таймураз, которому дали русское имя Володя, оказывается перенесенным в укрытие, а Шура с Зиной, закрыв потайную дверь, возвращаются из «госпиталя» мимо часового, как и вошли сюда.

Поиски исчезнувших из «госпиталя» раненых не дали фашистам результата. Тогда комендант объявляет денежную награду за поимку бежавших пленных.

Немецкий гестаповец Павка Забан, краснорылый пузан, заходит к своему другу Афоньке Чуме и говорит, потирая руки:

– Слышь, пришла пропасть на коммунистов, а для нас возможность разбогатеть…

– Я согласен, – ерошит Афонька свои черные волосы, чешет ногтем ноздрю длинного носа, пялит на Забана карие навыкате глаза. – Согласен. И я знаю, где и кто укрывает пленных. Идем к Матрене…

По дороге к полицаям присоединятся Коля Косой, горбоносый среднего роста человек с тихим ангельским голосом и склонностью учитывать все совершенное. Из его книжечки стало известно, что на предательский поиск они вышли 4-го августа 1942 года.

Им удалось обнаружить многих военнопленных, в том числе и Таймураза Хатагова, скрываемого Матреной Ивановной и Шурой Степовой под именем родственника Володи.

Неспособного самостоятельно передвигаться Хатагова с такими же тяжело ранеными товарищами увезли в город Старый Оскол на повозках, а остальных отдали под конвой полицаю Михаилу Хренок и приказали расстрелять по дороге или сдать в городе в гестапо как особенно подозрительных. «Ну, ладно, записали меня в полицаи, – раздумывает Хренок по дороге. Хмурит белобрысые брови. – А разве я обязан на деле служить фашистам? Нет, не обязан. И пусть мои дела за меня расскажут».

– Стой, товарищи! – командует он, когда вышли за сорокинскую мельницу. – Идите вы в Незнамовский и Обуховский леса к партизанам, а я постреляю из винтовки в гору, будто вас прикончил.

Он рассказал парням, как им лучше всего пройти в леса, минуя фашистские заставы. И они расстались друзьями.

С веселым сердцем возвращается Михаил Хренок домой. «Вот разобьет Красная Армия фашистов, буду я снова работать в колхозе механизатором, – мечтает он. – Ничего плохого для Родины не совершу. Никто и меня потом обижать не будет…»

В тот же день Матрена Ивановна с Шурой отыскали Таймураза (Володю) в Старом Осколе. Он лежал на голой кровати без пищи и лечения.

Женщины принесли ему еду и потом перевязали раны. И так они ходили попеременно каждый день.

–Стой! – окликает однажды полицай  Забан Шуру Степовую, возвращавшуюся из города. – Если ты не будешь жить со мною, я загоню тебя в тюрьму, а Таймураза совсем ликвидирую. Ты жена коммуниста, муж служит в Красной Армии, так что не возражай мне.

Шура в ответ плюет Павлу Забану в лицо. А на следующий день Таймураза увозят в Курск, Шуру бросают в тюрьму и на каторжные работы по производству мелков в лагере из слободы Казацкой… Там она заболевает тяжелой сердечной болезнью.

В начале февраля 1943 года Советская армия освобождала Старый Оскол и Курск. В мае 1943 года в гости к Матрене Ивановне и Шуре приезжает офицер, Советский воин… Это Таймураз Хатагов.

– Заехал к вам по пути в действующую армию, – говорит Хатагов. – Отправляемся в бой на Курской дуге. Будем бить фашистов под Прохоровкой. Спасибо Вам за спасение моей жизни. И я не пожалею ее в борьбе за честь и независимость нашей Родины.

Его проводили в святой бой…

Таймураз Хатагов вместе с русскими, украинцами, белорусами, со всеми народами СССР громил и гнал врага на запад, не забывая образа русских женщин, не боявшимся бороться с фашистами во имя победы.

Прошло двадцать лет. Но не остыли и не остынут горячие чувства дружбы между народами, образом чего являются взаимоотношения Матрены Ивановны и Шуры Степовой с Таймуразом.

Сообщая в письмах друг другу о своей жизни и мечтая о встрече, эти люди хотят знать и о своих друзьях и о своих врагах, чтобы правильнее определять свое место в жизни.

«Дорогой Володя, – пишут Таймуразу Хатагову из далекого села Сорокины. – Вашей нареченной «матери» Матрене Ивановне теперь более 70 лет, она уже пенсионерка. Часто глядит она на Вашу фотокарточку, на улыбчивое лицо и говорит: «Сынок мой, мы все же должны еще все встретиться».

Шура живет с мужем и с детьми. Но еще до сей поры не вылечилась от тюремных страданий.

Чума Афонька исчез вместе с фашистами. Пашка Забан отсидел за предательство 6 лет в тюрьме…

Балтенков Михаил (Хренок) – лучший механизатор Сорокинского колхоза «Победитель».

Приезжайте к нам в гости, Таймураз Дзабович. Посмотрите нашу жизнь. Вспомним прошлые вдовьи годы, поговорим о настоящем…

Недаром пролита Ваша кровь на Белгородской земле, недаром Вы пишите, что «мне никогда не забудется…»

22 – 30.06.1960 г.

Город Старый Оскол.

Село Сорокино.

Евгений Белых для Кавикома