Последнее воскресение июля - День Военно-Морского Флота. Вместе с сотнями моряков, проживающих сейчас в Старом Осколе, этот день будет праздновать и Сергей Бархатов – капитан третьего ранга в запасе. 16 лет своей жизни он прослужил военно-морскому флоту на атомной подводной лодке.
- В детстве я много читал. Особенно любил приключенческие рассказы – про море, пиратов. К тому же, мои дяди служили на подводной лодке. Поэтому уже после восьмого класса я пытался попасть в мореходное училище, но не получилось. Окончил десятилетку и поступил в Севастопольское высшее военно-морское инженерное училище. После его окончания, в 1981 году, по распределению попал на Камчатку, - вспоминает Сергей Бархатов.
Жизнь подводная
Начинал свою службу Сергей Александрович лейтенант-инженером, на должности командира группы дистанционного управления. В его обязанности входило обеспечивать корабль энергией. А на подлодке электроэнергия служит не только для запуска ракет — она обеспечивает снабжение экипажа воздухом, приводит в действие все системы корабля.
Служил Бархатов на атомной подводной лодке первого поколения тактического назначения, на так называемом «охотнике за авианосцами». Такие корабли отслеживают и контролируют авианосцы вероятного противника. Неотрывной тенью следует атомная подлодка за преследуемым объектом, готовая по приказу командования выпустить до восьми крылатых ракет с ядерными боеголовками. Конечно, такой контроль вероятному противнику (в данном случае — американским авианосцам) совсем не нравился. Тем более, что имеющейся мощи и дальности советским подлодкам хватило бы на то, чтобы в случае войны уничтожить суда противника и отрезать морские пути снабжения США. Поэтому за советскими подлодками вели слежку не менее внимательно, чем наши моряки следили за «вражескими» авианосцами.
- Задача подводника – скрытно пройти к месту назначения, выполнить задание и незаметно уйти. Но это не всегда удавалось. Возле нашей базы все время крутились одна-две американские подводные лодки, пытающиеся отследить выход наших подводных лодок. Имеющееся у них оборудование позволяло с высокой точностью по шумам определить, какая именно подлодка проплывает в поле их слышимости. Поэтому приходилось идти на отвлекающий маневр – с базы выходили три подлодки, и, пока одна уходила, остальные прикрывали ее, путая противника. Но от самолетов «Орион» уйти было сложнее. В 1988 году нас засек такой самолет. Обложил наш корабль прослушивающими буями, сбросив их с воздуха, и отследил наше движение. Да еще эсминец к нам направил. Мы пытались оторваться от преследования полторы недели, но это было непросто – у нас скорость во много раз меньше, к тому же мы ограничены четким маршрутом. Только у Курильских островов мы смогли провести обманный маневр и уйти, - рассказывает Сергей Бархатов.
Однажды довелось экипажу подводной лодки, на которой служил сергей, так же следить за вражеским кораблем. Эти гонки по праву можно назвать смертельными: пока нет войны, противники просто следят друг за другом, но в любой момент, если поступит приказ, раздастся выстрел. Да и сама «игра в прятки» может закончиться трагически, если на подлодке случится авария: раньше на подлодках не было средств спасения на большой глубине - это сейчас предусматривается «отстрел» рубки с экипажем. Но даже на современных субмаринах такие средства не всегда помогают, достаточно вспомнить пример с затонувшим «Курском». Поэтому надводные корабли вряд ли смогут похвастаться таким единением экипажа, какое бывает у подводников: или все погибают, или все спасаются.
- Помню, как страшно было проходить над Марианской впадиной – 11 километров до дна. Случись что, с таких глубин не всплывают, - делится Сергей Бархатов. - Мои друзья плавали подо льдами, там не менее страшно. Когда на подводном корабле случается что-то критическое - это почти всегда смертельноопасная ситуация. Бывали у нас и пожары, но с ними мы справлялись. А особенно тяжело пришлось нам 24 марта 1989 года, когда во время аварийного всплытия вышла из строя холодильная машина. Казалось бы, пустяк, но за бортом вода температурой +40°С, а в турбинном отсеке температура пара доходила до +300° С. Постепенно температура начала расти, и экипаж был вынужден покинуть сначала турбинный, а затем и реакторный отсеки. На пульте управления реакторами – температура +80°С, но его покидать нельзя. Мы дежурили по очереди, по пять-шесть минут. Люди падали в обморок с тепловыми ударами, их выносили, а на их место шли следущие. Вода конденсировалась на переборках и ручьями стекала по электрощитам. До сих пор помню, как едва не задохнулся в этой жаре. Мы починили машину, и проблема была решена. С тех пор я праздную этот день, как свое второе рождение.
«На суше морские законы не действуют...»
Со своей супругой моряк Бархатов познакомился еще на четвертом курсе училища. Он с друзьями пошел после практики в клуб на танцы, а там какие-то подвыпившие парни приставали к девушкам. Моряки парней прогнали, честь девичью защитили, а потом и провожать пошли. Одна из тех девушек особенно понравилась Сергею — на ней он и женился. Сейчас у Сергея есть взрослый сын, который в детстве папу видел нечасто. А уж сколько пришлось семье Бархатовых повидать коммуналок, где жили одновременно по две-три офицерские семьи...
- Жены моряков поневоле вынуждены быть самыми терпеливыми и любящими женщинами. Уходят их мужья в плавание на 2-3 месяца (наш экипаж порой уходил в автономное плавание и на 10 месяцев), а женщины остаются «на хозяйстве». Да и выходных тогда у нас не было. В 12 ночи домой приходили, в шесть утра – на корабль. У меня супруга и шуруп сама закрутить может, и полку без проблем починит. Женщины моряков – боевые. Организовывают «женсоветы» и чуть ли ни с боем берут любую инстанцию, поддерживают на суше семьи друг друга, выбивают справки, ухаживают за детьми, занимаются бытовыми вопросами - вплоть до починки водопровода. Летом мы жен с детьми старались отправлять на материк – чтобы отдыхали, фрукты ели, витаминов набирались, правда, это не всегда получалось, - говорит Сергей Бархатов.
В море есть свои законы и суеверия. Не любят моряки выходить в море по понедельникам, пятницам и 13 числа. Женщин на борт не пускают. А когда у подводника происходит первое погружение, он обязательно проходит обряд посвящения: моряки снимают с лампы плафон, наполняют его до краев водой из-за борта, и новопосвященный медленно выпивает его содержимое. После этого новичок еще должен поцеловать намазанную тавотом кувалду, после чего боевые товарищи вручают ему «удостоверение» подводника. Этот обычай, как и театрализованный переход экватора, моряки свято чтут.
Но на суше морские законы не действуют. Сошел на берег моряк Бархатов в 1997 году «по сокращению штатов». Развал армии и флота был в самом разгаре — даже рабочие субмарины тогда вытаскивали на берег и разрезали на металлолом.
- Подводник морского братства не забывает. В прошлом году все старооскольцы видели наше построение на набережной у Старой Мельницы. В этом году и каждый последующий год мы будем праздновать День Военно-Морского Флота, показывая наше единство. Морскую выправку и суше не сломать! - уверен Сергей Бархатов.
, 21 июля 2008 года
Наверх