Мы будем кататься на лошадях и снимать кино! У кого не захватит дух от таких перспектив?

 

    Особенно когда тебе 13 лет, а ты уже так много перепробовала в этой жизни: художественная гимнастика, танцевальная студия, легкая атлетика, баскетбол, кружок рукоделия и прочая-прочая… Везде всё получалось; казалось - всему научилась. Но интерес пропал, хотелось чего-то нового. Детские амбиции и любознательность зашкаливали.

   Как удачно всё сложилось, как складно и вовремя легло в мое сознание и мою жизнь это увлечение – патриотический туризм. Это название я сейчас придумала. Но оно как нельзя лучше отражает тот настрой в деле воспитания. Пафосно? Это сейчас, а тогда было просто интересно и увлекательно.

   Первый поход, первый 10-километровый переход с полным снаряжением, страшенный траверс по бревну через горную речку, кровавые мозоли на пятках от неправильных ботинок. Когда разбили лагерь и установили палатки для ночевки, я первый раз за день разогнулась и  подняла голову. В лунном свете наш лагерь окружали горы-великаны с заснежеными вершинами, шумели деревья и бурлила-клокотала речка Узункол. Первая посетившая меня трезвая мысль после безумного дня:  «Мамочка, зачем ты меня отпустила!» Но потом был вкуснейший ужин у костра, посиделки с военными историями и песнями под гитару, сладкий сон в спальнике на ароматном хвойном лапнике, прерванный один раз за ночь двухчасовым дежурством у костра вместе со старшим инструктором (мы же все-таки еще дети).

    Утро встретило нас инеем на внутренних стенках палаток и задубевшими ботинками. Завтрак и - вперед,  по местам боевой славы! И это не ирония – места действительно исторические, щедро политые кровью их защитников. Так, со слезами, мозолями, холодом  мы, мальчишки и девчонки, постигали патриотизм. Я так думаю, что все-таки постигали. Потом, в клубе, взахлеб рассказывали о своих впечатлениях и находках, печатали фотографии и посылали ветеранам, поздравляли их с праздниками. Потом были другие походы, перевалы…

    Но слишком сильная увлеченность чем-то почти всегда идет в ущерб чему-то другому. У меня ухудшились оценки в школе, и мама вместе с классным руководителем настоятельно, очень настоятельно, попросили сделать выбор. Мне было очень нелегко и безумно стыдно стоять на заседании совета клуба и, еле сдерживая слезы, лепетать, что я должна уйти. Руководитель долго не мог поверить, что причина ухода  – моя успеваемость. Он, долго и пытливо вглядываясь в меня, переспрашивал и переспрашивал, почему-почему. И потом, когда я еще приходила сдавать снаряжение, останавливал меня и спрашивал, спрашивал, спрашивал, бередя и так болезненную тему.

   Но, на удивление, я как будто тяжелый рюкзак с плеч скинула. Как будто вышла из-под какого-то колпака, оставив в прошлом это свое  увлечение. Многие мои друзья еще ходили в походы, рассказывали мне, но мне было все равно. Я почему-то чувствовала какую-то непонятную свободу от этого. Может быть, не по мне была та жесткая (но, наверное, оправданная) дисциплина? Не знаю. Что мне это дало? Ну я до сих пор могу правильно уложить рюкзак и быстро поставить палатку. До лошадей и съемок фильмов дело не дошло. И слава Богу.  Потому что есть одна деталь, меняющая всю картину  -  руководителем нашего клуба был Сливко. Анатолий Емельянович Сливко.

 

Акварель специально для Кавиком