Поводом для этого материала послужил разговор с соседом, бывшим металлургом, а ныне пенсионером, рыбаком и отчаянным противником всякой олигархии. Как-то остановил он меня у подъезда, чтоб сигаретку стрельнуть, да и завел разговор о том, что кризис на дворе, а олигархи с жиру бесятся.
Вот, мол, Усманов - производство сократил, людей на короткую неделю переводит, а сам дивидендов получил почти на семь миллиардов. «Это ж, если раздать эти миллиарды всем оэмковцам, – сетовал Ярославыч, - то на каждого больше чем по полмиллиона рубликов придется!». Я по привычке хотел отмахнуться, что не гоже деньги в чужом кармане считать, да подумал, что Ярославыч по возрасту и сам вполне мог акционером быть. «Сосед, - говорю, – а твои акции где? Ты ж, вроде, в девяностые в ЭСПЦ работал?». «Вона, вспомнил! - Ярославыч аж привстал со скамейки. – Вон мои акции под окном ржавеют, – и ткнул пальцем в сторону стареньких «Жигулей» пятой модели. – Уже на рыбалку на них страшно ездить, того и гляди развалятся».
Выкурили мы с ним по сигаретке, да и разошлись по домам. Он - к телевизору, а я - к компьютеру, да к архивам, чтоб порыться в истории. И вот какая история получилась.
С начала 1989 года и до 1993 года коллектив ОЭМК работал на условиях аренды предприятия, с правом последующего выкупа имущества комбината. Прибыль от продажи продукции, произведенной сверх государственного заказа, оставалась на предприятии. Таким образом, к 1993 году металлурги заработали 2,7 миллиарда рублей – капитал, достаточный для выкупа комбината. Предприятие государство оценило в 4 миллиарда. После направления 2,7 миллиардов на выкуп комбината каждый работник из этой суммы получил свою долю акций, в зависимости от стажа работы на ОЭМК. Акции, выпущенные на оставшиеся 1,3 миллиарда, были выкуплены по подписке, которая проводилась с мая по июнь 1993 года.
В июне 1993 года коллектив ОЭМК стал хозяином своего предприятия. В черной металлургии на тот момент это был уникальный случай – около 93% акций находилось в руках коллектива. Приблизительная рыночная оценка капитала акционерного общества - 40 миллиардов рублей.
В 1993 году на учредительном собрании разгорелся спор о форме создаваемого акционерного общества. С небольшим перевесом голосов победили сторонники открытой формы – довольно рискованной в плане «расползания» акций по сторонним владельцам. В этом случае главное - организовать надежное управление обществом, поступиться сиюминутной выгодой и направлять деньги не на дивиденды, а на развитие производства.
В июне1993 года на комбинате проходило первое совещание представителей трудового коллектива акционерного общества. Директор комбината Алексей Угаров сказал, обрисовывая будущее: «На литой заготовке и прокате стана-700 прибыли не взять. Рост цен на энергоносители делает это производство малорентабельным. Надежным источником нашего будущего благополучия мог бы стать стан-350, продукция которого пользовалась бы спросом не только на отечественном, но и на зарубежном рынке».
В ценах 1991 года, на экспорт окатыши уходили по 80 долларов за тонну, а стальная заготовка продавалась по 190 долларов за тонну. Продукция стана-350 стоила бы 2500 долларов за тонну.
На собрании выступил заслуженный экономист РФ, кандидат экономических наук, директор «ЦНОТцветмет» Борис Александрович Котляр. Он предостерег коллектив от продажи акций в сторонние руки. Посоветовал ограничить дивиденды пятью процентами, а остальное направлять на развитие производства, т. е. аккумулировать на строительство стана-350.
На 1 марта 1995 года члены трудового коллектива владели 90,5% акций, само общество – 2,9% акций и появились 4 юридических лица, у которых уже было по 1,15% акций.
Чтобы прекратить утечку акций в сторонние организации, Управление имуществом комбината объявило о покупке акций АО ОЭМК. В случае продажи акций акционерному обществу продавец освобождался от уплаты налога на операции с ценными бумагами и комиссионного сбора. Однако эти меры не помогали, работники продолжали продавать акции сторонним компаниям, таким как «АТОН», «ПРОФИТ» (Москва), «ГЕРАД», «Оскол-инвест» и др. Эти компании скупали акции по 15 тыс. руб., а продавали на фондовых биржах по 30 тысяч. При этом дивиденды, выплаченные по итогам 1994 года, составили по 1500 руб. за акцию.
Пытаясь спасти положение, 17 марта 1995 года на собрании акционеров дирекция комбината вынесла на обсуждение вопрос о преобразовании акционерного общества из открытого в закрытое, однако Гражданский кодекс и последние Указы Президента не позволили менять статус АО.
На этом же собрании Алексей Угаров рассказал о подвижках в финансировании строительства стана-350. Немецкий БХФ-банк готов был предоставить кредит на 200 миллионов долларов. Деньги должны были пойти на покупку оборудования.
На 1 сентября 1995 года коллектив продал уже 31,2% акций. Из них АО ОЭМК получило только 12,8%. Работники ЭСПЦ на тот момент продали 35% своих акций, из них 23,8% - на сторону. Основной мотив продажи: «общество обмануло своих акционеров – нужно было выплачивать дивиденды каждые три месяца!».
Ну, а остальное вы знаете. Почти все акции были скуплены у работников комбината различными юридическими лицами, затем консолидированы в крупных портфелях и, в конце концов, оказались у одного владельца.
Lavrentij специально для Kavicom