«Страшно жить», - думал Артем, разглядывая могучую спину своей супруги, мешающей борщ половником в огромной, десятилитровой кастрюле.  Над плитой поднимался пар, и мышцы ее бугрились под старой, засаленной майкой. 

 

«А еще странно», - продолжал размышлять Тёма. Ведь когда он приехал в этот город, ему все казалось таким красивым. Женщины, цветы, детишки и клумбы. Все это цвело, пахло и щебетало и создавало приятную суету вокруг.  Так хотелось жить, любить и дышать полной грудью, хотелось обнять всех и громко радостно кричать. А потом он встретил ее и…

-Слыш, зяблик, харэ тупить, за пивом сгоняй по-бырому, - прокуренное контральто, донесшееся со стороны плиты, заставило его вздрогнуть.

-Да, конечно, сейчас, - поспешно ответил он, и, подскочив, начал суетливо искать куртку.

- И папиросок не забудь, дятел!

-Конечно, конечно. А деньги есть? - спросил он на автомате и тут же пожалел.

 

Половник с громким металлическим лязгом ударился о стенку рукомойника и квадрат жены медленно, угрожающе начал поворачиваться в его сторону. Артем непроизвольно сглотнул.

-Здрассссссте, приехали!  -  контральто почти перешел в бас, - А на той неделе  кому сотку давала?

- Так я же это, - замямлил мужчина, - я же на обеды… и к Семеновым ходили, помнишь?

- Ха, - развеселилась супруга, - Такое разве забудешь?

 

«Язык мой – враг мой» - подумал Тёма. Точнее, подумал он другим словом на букву «П», но смысл был тот же, а при жене он даже в мыслях не матерился.  В тот вечер в гостях у Семеновых он, немного подвыпив, сказал…

-Я уважаю Катерину как женщину, - внезапно очень точно передразнила его жена.

-Ну что ты начинаешь?

-Я щас кончу и ты ляжешь в больницу, кобелина! – завизжала супруга. – Сиськи ты ее нулевые уважаешь и жопу тощую, имбицил!

 

Артемий понимал, что угрозы про больницу совсем небеспочвенны. После похода к Семеновым ужасно болело левое ухо, и дергался глаз. Рука у жены была тяжелая. Тем временем, квадратная тушка загородила проход, и нужно было как-то выкручиваться.

-Лапусь, - привычно замямлил Артем и на всякий случай сделал шаг назад, к двери, - ну я же извинился, а денег у меня  на пиво нет, ты же карточку мою забрала зарплатную.

- Так еще бы!  - уже спокойнее отвечал квадрат. – Тебе же ее в руки давать нельзя, лапуху! Ты же последние деньги изведешь на эти, как их… амплименты!

Артемий покорно опустил голову и внимал голосу суровой действительности.

- На вот, - жена протянула купюру, - и смотри, сдачу принеси всю! И чек!

- Конечно, конечно, лапусь! - уже у двери прокричал Артем.

 

На лестнице ему повстречалась квадратная соседка с третьего. Она с подозрением оглядела Артема, но ничего не сказала. Во дворе квадратная дворничиха увидела его и недовольно пробурчала: «Ходят, скоты, мусорят постоянно, а  ты убирай тут». В магазине квадратная продавщица, не переставая жевать жвачку со скукой поглядела на него: «Ну, чо еще-то брать будем?»

 

Артем вышел из магазина. Уже горели вечерние фонари, и первый снег падал на мокрый асфальт. В окнах квартир квадратные женщины варили борщи, стирали, вытирали сопли многочисленным детям и скандалили по поводу и без. Город квадратных женщин жил своей скучной, надменной, прокуренной жизнью.  «Ну ничего, - подумал Артем, - скоро Новый год, а там и до секса доживем».

 

Terminahter, специально для Kavicom.